Творцы литературной нормы

Как и почему средства массовой информации стали «лабораторией» по развитию русского языка, отодвинув на второй план художественную литературу? Кто способен отвоевать у СМИ статус «законодателей» литературной нормы? Об этом в интервью «Русскому миру.ru» рассказывает доктор филологических наук, профессор МГУ Григорий Солганик.

– Григорий Яковлевич, вы – автор тезиса о том, что развитие русского языка диктуется сегодня не литературой, а СМИ. В чем причина этого «переворота»?

– Раньше нормы речи определялись языком художественной литературы. Язык литературы был отражением языка общения. Сегодня художественную литературу читают мало, в школах – только то, что входит в программу. Литература оказалась на периферии общественных процессов. Что остается? Средства массовой информации. Они проникают во все поры нашей жизни. Особенно радио и телевидение, хотим мы того или нет, врываются в каждый дом. Их престиж и влияние растут. СМИ, правда, больше слушают и смотрят, но и читают. Отсюда их едва ли не всепоглощающее влияние. Но СМИ как сохраняют и развивают литературную норму языка, так и портят ее.

– Чего они привносят больше?

– Лингвисты считают, что язык снижает планку. Я этот поток пессимизма не принимаю. Но вижу, что особенно нашествие иноязычных заимствований меняет структуру русского языка. Лингвист Максим Кронгауз даже издал книгу «Русский язык на грани нервного срыва». Разделяю иронию, вынесенную в заголовок, но не разделяю вселенского плача лингвистов и части филологов по поводу якобы утери русским языком самобытности. Разумеется, англицизмы, жаргонизмы, просторечия, или, как раньше говорили, язык улицы, качественно меняют русский язык. Есть даже утверждения, что литературный язык теряет идентичность. Моя точка зрения прямо противоположна. То, что часть лингвистов считают негативом и даже порчей литературного языка, на самом деле – следствие закономерностей его развития. Американские слависты подсчитали: за последние 10 лет каждый день в русский язык входит семь американизмов. Это колоссальное количество – лишь вершина айсберга воздействия иностранных слов на русский язык. Кстати, это не только российское явление. Вся Европа обеспокоена массовым нашествием американизмов или англицизмов в европейские языки. Французы, иронизируя по поводу непомерного увлечения части соотечественников иностранными заимствованиями, даже изобрели издевательский термин – «франглийский». Немцы свою обеспокоенность выразили в термине «денглиш». И они ставят барьеры на пути иноязычных слов. Те же французы штрафуют журналистов за неправомерное использование англоязычных заимствований. Да, такая опасность и для русского языка есть тоже. Но это не значит, что заимствования искажают суть русского языка. Наоборот, если они уместны, они закономерны. Иностранные заимствования, как и суверенные жаргонизмы и просторечия, постепенно входят в русскую литературную норму. Это происходит посредством СМИ. Язык СМИ – это та лаборатория, где все эти слова олитературиваются или отбраковываются. В этом новая миссия СМИ – посредника между национальным языком, который включает в себя все, и литературным языком, вбирающим в себя только отработанные временем единицы языка.

– Что сегодня больше влияет на литературную норму речи – стилистика газетных жанров или пришло время более массовых СМИ – телевидения и Интернета?

– Пожалуй, язык периодической печати все меньше влияет на культурный процесс. Бал правят язык телевидения и язык радио. Они доступнее и потому их престиж выше. А газеты уходят в Интернет. Кстати, за исключением желтой прессы, тиражи которой держат стабильно высокую планку. Эти процессы опять же закономерны. Массовые СМИ – ТВ, радио, желтая пресса – набирают обороты влияния, особенно на разговорную и письменную речь. Качественная или серьезная литература востребована меньше, поэтому сужает диапазон воздействия на развитие русского языка.

– Почему телевизионный язык каналов «Культура» или «Россия» так и остается на ТВ, а телеязык сериалов и программ типа «Универ», «Интерны», «Комедиклаб», «Дом-2» – язык сленга, англицизмов и просто брани – входит в массовую речь, даря сомнительного содержания «афоризмы»-однодневки?

– Так жанры ТВ разные. Разумеется, я большие симпатии испытываю к языку канала «Культура». Как в свое время Малый театр был хранителем образцового литературного языка, так и канал «Культура» является носителем хорошего современного русского языка. Мне, кстати, недавно звонили оттуда. Спрашивают: «Как относиться к обороту речи, который применил президент РФ – «отрешить от власти в связи с утратой доверия»? «Отрешить» – это архаика, устаревшее слово, оно сегодня не используется в языке. Но в юридической практике есть такая формула, она записана в языке законов – «отрешить от должности». Хотя по сути это архаизм. Что же касается слов, которые нам дарят развлекательные каналы – а они изобретательны в новообразованиях, – то в их усилиях много тщеты и пустоты. Например, сегодня говорят «клевый». Не было такого слова. Но раз так говорят уже многие, значит, есть такое слово. Воздействие такого рода новообразований на культурную среду будет только расти. Что же касается их вхождения в литературный язык – большой вопрос. Они как реклама. Ее много, но она еще быстрее выветривается из сознания.

– А реклама влияет на развитие русского языка?

– Казалось бы, должна. Пока она большей частью оказывает на русский язык негативное влияние. Во-первых, она делает слишком много ошибок – стилистических, грамматических, всяких. Но рекламный мир оправдывает явные ошибки «креативностью мышления» и тем, что так – «доступным» языком и понятными образами – реклама воздействует на потребителя. Но как последовательно реклама ни старается искажать речь в стремлении навязать не только ненужные товары, но и новые речевые обороты и слова – тщетно. Пока она только снижает языковую планку и уровень грамотности. И язык СМИ здесь выступает преградой. Хотя, надо признать, иногда «креативные словечки», и особенно жаргонизмы, все смелее становятся новой литературной нормой. Так, газеты уже как норму употребляют оборот «тусовка в Давосе». Или «отморозки», «беспредел». Язык СМИ, фильтруя, отбирает жаргонизмы, которые перестают ими быть, превращаясь в новую речевую норму. В последние годы в печати едва ли не штампом стали слова «аккурат» и «круто». Это просторечия, которые теряют черты ограниченности и приобретают литературность. Их используют и образованные носители литературного языка. Думаю, потому, что жаргонизмы имеют эмоциональную силу. Достаточно вспомнить хрестоматийное «мочить в сортире». Так язык СМИ апробирует новые слова, которые могут войти сначала в моду, а потом в норму.

– Какое влияние на русскую литературную норму оказывают высокие технологии ХХI века, в частности Интернет? Точнее, его сленг, электронная почта и СМС-переписка? Они развивают или унифицируют язык?

Конечно, развивают, засоряя. Частично идет процесс упрощения, частично – нивелирования, но в целом происходит расширение рамок литературного языка, а мусор постепенно выметается из речи, как всякий мусор. Даже мат проникает в речь, становясь отчасти новой нормой речи. В словарях теперь дается как нормальное слово «дерьмо». В царской России оно было нецензурным. Сегодня политические деятели публично употребляют его. Хотя, на мой взгляд, это уже ложная демократизация. С этим делом надо бороться. Может, не как французы с иноязычным влиянием, но образовывать людей надо. С другой стороны, все вместе взятые стилевые потоки, включая англицизмы, жаргоны и просторечия, сильно влияют на новую литературную норму. Но это не порча языка. Это последствия демократизации русской речи. Замечательный языковед Лев Щерба говорил, что после 1917 года началась демократизация русского языка. Ведь язык Пушкина и Лермонтова – это был язык салонов. На нем говорила незначительная часть общества и почти не говорил народ. А после 1917 года началось вхождение в литературный язык технических терминов. Сегодня эта демократизация языка продолжается в связи с дальнейшим приспособлением людей к высоким технологиям.

– Вы всегда утверждали, что язык газеты развивает авторский язык, или индивидуальный стиль автора. В обыденной речи язык может хотя бы приблизиться к авторскому?

– Нет. Стабильность литературного языка дается нам стихийно. Почему мы еще понимаем язык Пушкина? И почему часть языка Пушкина требует пояснения специалистов? Потому что от поколения к поколению мы принимаем язык, который был. Так что когда говорят, что язык создается народом, это верно, но отчасти. Откуда большинство пословиц, поговорок или афоризмов? От народа, но они создаются наделенными даром языка людьми. Их всегда мало, но именно их словесные находки и идут в народ. А большинство людей, как точно заметил в свое время академик Виноградов, говорят штампами. Пушкин в свое время жаловался, что русский язык так мало обработан, что даже для дружеской переписки приходится создавать новые обороты или переходить на чужой язык. В его эпоху – французский. Это было время штампов. А штампы, как однажды метко выразился языковед Виталий Костомаров, это «изнасилованная метафора». Штамп всегда компрометирует речевой оборот. Сегодня штампы под видом метафор и выдают на-гора всякого рода развлекательные программы и сериалы, реклама или юмористы, претендующие на сатиру. На самом деле они насилуют речь. Ну и кому нужен такой «авторский» язык? Мы же от него и страдаем. А вот речевые стандарты – это не так уж и плохо. Стандарт все же не всегда заметен в речи и проверен временем. И в быту не всегда надо говорить оригинально, лучше все же понятно. Индивидуальный стиль – это все требование к художнику. Раньше – к писателю, сегодня – к СМИ и представителям массовой культуры.

– Но ведь как раз массовая литература стандартна и безлика во всех смыслах, в языковом в том числе. Не потому ли отечественная литература, некогда лидировавшая в развитии языка, уступила место в лучшем случае масскульту от литературы – дарьямдонцовым, александраммарининым, олегам роям и прочим оксанамробски?

– Но они преуспевают. Даже фильмы снимают по их опусам. Хотя как раз их письмо – это стопроцентные штампы, насилующие метафору и переживающие от этого успех. Такая примета времени. Тем не менее массовую литературу несколько искусственно противопоставляют серьезной литературе. Это противопоставление свое отжило. Да, я студентам на лекциях привожу примеры всяких разных окололитературных красивостей масскульта. Чего только стоит название труда Александра и Натальи Литвиновых – «Мужчины любят это». А речевой оборот из этого произведения – «ресторан рядом не валялся» – типичная стилистическая ошибка плохо успевающего школьника. И субъективно я согласен – масскульт снижает планку литературы и речи. Но объективно – сегодня идет сложнейший социальный и лингвистический процесс. Да, масскульт правит литературный бал. Но через символы и знаки массовой культуры человек может адекватно, как он считает, себя оценить и верно идентифицировать себя же в обществе. Как считает моя коллега из Уральского университета Наталья Купина, «это достигается за счет того, что массовая литература трансляцией массовых стереотипов закрепляет их в массовом сознании и готовит потребителя к закреплению новых. Именно благодаря массовой литературе в обществе складывается единая система идей». Я солидарен с мнением многих коллег, которые наконец-то признают, что массовая литература делает то, что раньше делала классическая литература, – объединяет общество.

– Что сегодня развивает русский язык в большей степени – массовая культура или СМИ?

– Пока средства массовой информации. Однако о каком-либо безраздельном господстве, как раньше было с классической литературой, СМИ даже мечтать не стоит. Сегодня вообще грани между СМИ, массовой и серьезной литературой сглаживаются. Вот почему противопоставление массовой литературы серьезной я считаю искусственным. Ведь писатели, последователи классики, страдают от того, что их мало читают. Они сами уже прибегают к приемам, используемым масскультом. Посмотрите: они ведут телепередачи; пишут в газеты и журналы, как бы раньше сказали, «поденщину»; случается, поют и лицедействуют. Это и есть один из признаков демократизации литературной нормы языка.

– Так как СМИ перехватили у литературы инициативу развития русского языка, массовая культура может у СМИ эту инициативу тоже отнять, например благодаря развитию телевидения и Интернета?

– Пожалуй, нет. Скорее, между ними стираются, и будут стираться, грани различия. А переработчиком выступают, и будут выступать, все же СМИ. Хотя говорить о тенденциях и прогнозировать трудно, но рискну. Ломоносов делил лексикон на три стиля – высокий, средний и низкий. Сегодня высокий стиль постепенно выходит из употребления. Он даже иногда принимается за ложный пафос. Возможно, толчком к этому послужил советский период, когда официальный язык «задеревенел». Все тогда говорили «на котурнах». А сегодня извиняются за высокие слова. Параллельно низкий стиль, благодаря масскульту и СМИ, переходит в средний. Так вот если говорить о будущем, то мы благодаря СМИ идем к глобальному среднему стилю. В некоторых европейских странах – Франции, Чехии, Словакии – язык средств массовой информации уже стал эталоном национального литературного языка. Постепенно это явление становится интернациональным.

– А литература сможет вернуть лидирующие позиции или ее будущее – узкий круг специалистов и интеллектуалов?

– Мне кажется, она будет сближаться с массовой литературой. Этот процесс набирает обороты. Те же Владимир Сорокин и Виктор Пелевин используют в своем творчестве приемы масскульта. Но серьезная литература участвует, и будет участвовать, в созидании литературной нормы. Другое дело, что это участие уже не такое господствующее. А в будущем оно и вовсе будет идти через СМИ, сближаясь с массовой литературой. Например, Солженицын ввел в литературный язык, что бывает крайне редко, два слова – «образованцы» и «образованщина». Но ввел-то он их не через литературные произведения, сделавшие ему имя и репутацию, а через публицистические заметки. Так что сегодня СМИ – творцы литературной нормы. Вот кто сегодня у языковой власти.

Штучная работа

Речевые оговорки известных политиков, подхваченные улицей и влияющие на разговорную речь.

«Вот где собака порылась».

«Характером умный оказался».

Михаил Горбачев

«Мы будем преследовать террористов везде…

Мы их и в сортире замочим».

Владимир Путин

«Пора принять меры и наложить вето на табу».

«Скоро белорусский народ будет есть нормальные человеческие яйца».

Александр Лукашенко

«Оттяните их за истинное лицо».

«Я потратил 200 миллионов евро на судей э-э-э… как их… адвокатов».

Сильвио Берлускони

«Страна, в которой был изобретен автомобиль, не может от него отвернуться».

Барак Обама

«Два часа с немножком».

«Допустимо ли оставаться в стороне от того процесса, который ведет нас в пропасть?»

Юрий Лужков

«В харизме надо родиться».

«Когда я знаю, что это поможет, я не буду держать за спиной».

«Чешут… где они там чешут?»

Виктор Черномырдин

«Таможня сегодня в некотором смысле объект неопознанный, но очень важный».

«Может, хватит кошмарить бизнес?»

Дмитрий Медведев

Владимир ЕМЕЛЬЯНЕНКО

Фото: АНТОН БЕРКАСОВ

ЖУРНАЛ ⁄ Архив ⁄ 2010 ⁄ РУССКИЙ МИР.RU №11, Ноябрь 2010 ⁄ Творцы литературной нормы ⁄

http://www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/magazines/archive/2010/11/article...