Людмила Вербицкая: У людей растёт потребность говорить понятно. А достичь этого можно за счёт грамотности

О том, почему русскому языку не нужна языковая реформа, а государственным деятелям пришла пора сдавать экзамен по культуре речи, в интервью порталу «Русский мир» рассказывает президент Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы, президент СПбГУ, председатель попечительского совета фонда «Русский мир» Людмила Вербицкая.

– Людмила Алексеевна, вы один из учёных, кто не страдает по поводу упрощения разговорного языка, а утверждаете, что «идут благодатные изменения, которые затронули лингвистику». Что это за изменения?

– В обществе заметно меняются приоритеты. Оно постепенно, правда, не так быстро, как нам хотелось бы, становится гражданским. И в центре его приоритетов – человек. Личность и проблемы её формирования. Как следствие, поднимается статус гуманитарных дисциплин в вузах. В своё время академик Дмитрий Лихачёв был прав, когда говорил, что «гуманитаризация – это путь гуманизации общества». Человек с широким гуманитарным образованием будет не только говорить на хорошем русском языке, но и более взвешенно принимать решения.

– Однако пока даже образованные люди часто говорят на «новом русском» – с обилием англицизмов, криминального жаргона и просто сниженной лексики. Почему?

– Это неизбежные последствия революций и болезненных реформ, которые так отражаются в сознании и речи людей. Но обратите внимание: многие «наелись» «олбанской» терминологии или вседозволенности мата, как в Интернете, так и на уличных митингах. Пришло время, когда не только педагогам режет глаз неграмотность в электронной переписке, sms или других технологиях коммуникации. Как мне сказал один студент: «Уже охота быть понятым и понимать». Так на смену неизбежного упрощения языка – а это требование цивилизации высоких технологий – идёт его систематизация. У людей растёт потребность говорить понятно. А достичь этого можно за счёт грамотности. Кстати, телевидение, уловив эту тенденцию, не массово, но осторожно меняет языковую политику. Да, огромное количество американских боевиков ничему хорошему, включая разговорный язык, не научат. Однако даже развлекательные и музыкальные каналы начали говорить ещё не на литературном русском, но грамотнее. Что обнадёживает. Чего не скажешь о наших политиках. Сниженной лексикой, иногда допуская почти нецензурные слова, злоупотребляют и депутаты Госдумы, и сенаторы. Причём настолько, что не отдают себе отчёта в этом. Так, обращаясь к коллегам: «Мужики!» – депутаты дважды садятся в лужу. Мало того, что они демонстрируют мужской шовинизм, якобы забывая о том, что в зале есть женщины. Как им кажется, таким обращением они уважают партнёров. Но на практике тот, кто использует слово «мужики» в значении «мужчины», тем самым понятие «мужчина» феминизирует. Как следствие, для части молодёжи понятие «мужик» – это и есть мужчина, а понятие «мужчина» уже не синоним мужика, а что-то «слишком интеллигентное». Считаю, что Совет по русскому языку при Правительстве РФ должен действовать жёстче. Нужно требовать, чтобы речь государственных мужей была нормативной. Думаю, что своеобразный экзамен по культуре речи должен быть введён, потому что без культуры речи нет государственного деятеля.

– Какие цивилизованные рычаги воздействия как на СМИ, так и на неграмотных чиновников вы видите? 

– Что касается СМИ, то не должно быть такого большого количества негосударственных телевизионных каналов. Они нужны, но согласитесь, государство обязано следить за тем, что оно финансирует. Когда же у нас негосударственные каналы софинансируют непонятные субъекты, уехавшие за границу и пытающиеся воздействовать на ситуацию издалека, о правильности речи мы уже не можем говорить. Всё же частное ТВ должно быть, как минимум, содружественным стране, а не экспортировать то, что ему захочется. Вот тут регулирующая роль власти уместна, и её не надо стесняться. Другое дело, не надо впадать в другую крайность – цензуру. Что же касается неграмотных чиновников и политиков, или хуже того хулиганствующих политиков, то стоит перенять в этом смысле опыт, например, США. Там их просто крупно штрафуют, а потом автоматически отстраняют от эфира, что в современных условиях равнозначно смерти карьеры. 

– Как вы себе представляете скандалиста Жириновского, сдающего экзамен по русскому языку?

– Как? А это забота межведомственного Совета по русскому языку при Правительстве Российской Федерации. Есть методики, есть рекомендации. Проходят же все автомобилисты техосмотр, а люди медицинский осмотр, вне зависимости от их положения и власти? Все хотят быть здоровыми и жить в безопасности. А культура речи – часть здорового образа жизни нации.

– Всё же как Совет по русскому языку при федеральном правительстве может обязать государственных деятелей говорить грамотно?

– Не обязательно для этого им как школьникам сдавать экзамены. Это было бы упрощением. Хотя в отдельных случаях, экзамен был бы оправдан. В целом, совет –  орган, который курирует всё, что происходит в области русского языка. Он даёт рекомендации РАН, Правительству РФ и Администрации Президента. Например, через совет в 2009-2010 годах проходило публичное рассмотрение обновлённых четырёх толковых словарей современного русского языка. И полемика, которую вызвало их обсуждение, – прямая заслуга совета. Издателям было поставлено условие, чтобы новые  словари были в минимальном количестве изданы не менее чем за год до их запуска в массовые тиражи, что позволило их апробировать в эксперименте. Вот он и последующая широкая полемика показали, что словари надо дорабатывать. Что и началось. Причём словари ни в коей мере не претендовали и не претендуют на то, чтобы утверждать какую-либо литературную норму. Словарь словоизменений Андрея Зализняка ни у кого никаких вопросов не может вызвать, потому что Зализняк – один из самых авторитетных лингвистов нашей эпохи. Второй и третий словари - просто показали существующую вариантность использования словарей. Ошибка авторов этих словарей была в том, что им надо было на первое место с соответствующей пометой поставить вариант предпочтительный: «катало’г – ката’лог», «йо’гурт – йогу’рт», «гре’нки – гренки’». То же самое – я имею в виду вариантность – надо было зафиксировать относительно слова «кофе» – мужского или среднего рода. Кстати, предложенная советом дискуссия позволила выявить эти недочёты и их доработать. Что идёт на пользу как развитию русского языка, так и гражданского общества. Так и с государственными деятелями надо работать: им нужны не экзамены и штрафы, а система подготовки, грамотное консультирование, возведённые в гигиеническую норму. Это как по утрам зубы чистить.

– А словарь, подготовленный Санкт-Петербургским государственным университетом, будет издаваться?

– Он рассмотрен на межведомственном совете. В словаре будет 25 тысяч слов. Два тома уже изданы. Словарь совмещает несколько функций: он толковый, орфоэпический, то есть  дает произносительные нормы, а также содержит энциклопедические сведения. Его ядро составляют слова, которые вошли в русский язык за последнее время и даже для его носителей представляют определенные трудности. Два других тома находятся в издательской работе.

– Как полагаете, в целом нуждается русский язык в реформировании?

– По двум причинам нет острой необходимости этим заниматься. Во-первых, изменения, которые предлагаются, часто поверхностны (например, «брошюра – брошура») или требуют концептуальных доработок. Во-вторых, причина экономическая. В стране столько неотложных проблем, что, мне кажется, требовать осуществления языковой реформы   несвоевременно. И потом, русскому языку никак не мешает жизнь с идущими языковыми новациями и исключениями из правил, которые есть. Он, в силу гибкости и могучести, всё переваривает.

Беседовал Антон Самарин

http://www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/publications/interview/interview0...